Тихий, теплий, живий, європоцентричний

http://inform.kharkov.ua/teatr/tihij-tyoplyj-zhivoj-evropoczentrichnyj.html

Андрей Краснящих
Журнал «Харьков: Что? Где? Когда?» от 2 апреля 2020 года

Драматург Дмитрий Терновой — продюсер и актёр «Театра на Жуках», который они с Ольгой Терновой, режиссёром и художественным руководителем театра, основали двенадцать лет назад.

Тогда, в 2007-м, было уже много камерных негосударственных театров в Харькове — чем должен был выделяться среди них «На Жуках» и чем до сих пор отличается? И, понятно, посёлок Жуковского, но теперь эмблема жука для театра означает и что-то другое?

В 2007 году мы затевали это всё потому, что точно знали: нам есть, что говорить театром. Мы видели много разного, и нам хотелось показать, что театр может быть другим. Живым, что ли… Это слово, пожалуй, для нас остаётся ключевым. И эмблема наша, где подробно выписанные, не стилизованные жучки, — та живая жизнь, которая выходит из-под театральных масок. Думаю, зритель остро ощущает нашу особенность. Часто мы слышим отзывы: «полная вера», «забыли о времени», «целиком погрузились». У нас очень маленькое внутреннее пространство, актеры и зрители буквально слышат дыхание друг друга, здесь любая фальшивая нота была бы очень заметна.

Сейчас, когда спрашивают, почему такое название, мы отшучиваемся: мол, у нас тараканы в голове. Два года назад попали в забавный национальный рейтинг из восьми неклассических театров, в которых стоит побывать. А месторасположение — это да, отдельное впечатление. Сразу за нами — овраг и лес, почти во все стороны виден горизонт…

Что ещё нас отличает… Мы до сих пор некоммерческий театр, то есть не «заточены» на зарабатывание посредством театра, а это значит, что можем позволить себе разнообразный репертуар. Ещё мы в каком-то смысле «тихий театр», мы скорее о сосредоточенности на каких-то важных, сутевых вещах, чем о мишуре и «хайпе». Почти все зрители отмечают, что здесь какая-то особенная атмосфера. Мы её сознательно выстраиваем, и с самого начала считали, что театр должен быть для зрителя «тёплым» пространством, местом особенного доверия.

Что такое сегодня украинский театр и что — европейский, насколько они расходятся, сближаются? Своим проектом «Театральное окно в Европу» вы европеизируете украинский театр?

Здесь любое определение было бы неправдой, потому что «европейский театр» — понятие условное, театр везде очень разный, и в Европе, и в Украине. Другое дело, что Европа задаёт некие важные театральные тренды. Это и размывание театральных границ, когда театр активно «миксуется» с другими видами искусств, и внедрение новых современных технологий, и экстремальные поиски психофизических пределов человека. Украинский театр в целом более консервативен.

Своей программой «Театральное окно в Европу» мы стремимся простроить новые связующие цепочки для украинского театра. Считаем, что такие связи — важная часть нашей культурной интеграции и одновременно обращение к европейским театральным корням.

Так получилось, что Театр на Жуках с самого начала был очень «европоцентричным» театром. Например, был период, когда мы в течение трёх лет умудрялись организовывать международный фестиваль в Чехии. Вот из этого опыта и выросла потом наша идея с «Театральным окном». С 2011 года мы ищем и находим возможности для того, чтобы привозить в Украину мастеров разных театральных школ. Мы ведём их к студентам, в театральные вузы Харькова, Киева, Днепра, Львова, и они проводят для студентов практические мастер-классы. Вот эти человеческие и профессиональные связи, новое видение, это и есть главный результат. Таким образом, мы действительно способствуем европеизации нашего театра.

А интерес в Европе к украинскому театру снижается или нарастает? Что из нашего больше всего интересует европейского театрала?

Мы для Европы — абсолютная terra incognita, о нас почти ничего не знают. У нас есть яркие режиссёры и актёры, но мы практически не представлены на главных фестивалях. Пока что всё узнавание происходит через какие-то локальные инициативы, небольшие совместные проекты. Сейчас есть надежда на положительные сдвиги в связи с запуском Украинского культурного фонда, Украинского института, которые должны поддержать наш культурный «экспорт».

Для многих европейцев театр — возможность узнать, что происходит в соседних странах, пережить вместе с героями необычные для себя эмоции, сделать какой-то внутренний выбор. И наши спектакли, говорящие о самых важных для сегодняшнего украинского общества темах (борьба за свободу, война, Майдан, аннексия Крыма, оккупация Донбасса), в Европе точно были бы востребованы. Однако спектаклей и драматургии на такую тематику в Украине очень мало.

Не могу не спросить о твоей «Детализации», победившей в 2012-м на драматургическом конкурсе «Говорить о границах», опубликованной большими тиражами в Австрии и Германии, поставленной Баденским гостеатром, — она о Майдане, и, наверное, от тебя все требуют новой «пророческой» пьесы?

«Детализация» была пророческой до мурашек по телу — это правда. Территория слова, вымысла вообще небезопасна. Не думаю, что мы в состоянии придумать что-то, чего нет или чего не может случиться в действительности. Да, ощущение мистической связи слова и действительности где-то в глубине присутствует, какое-то предчувствие будущего в творчестве обязательно проступает, но мне совершенно не нравится и не хочется быть пророком. Возможно, потому, что далеко не все мои пьесы имеют счастливый финал.

В Театре На Жуках скоро — премьера. Расскажешь?

Да, мы сейчас готовим спектакль по моей новой пьесе «Гамлет. Шоу, или Розенкранц и Гильденстерн живы». Мне кажется, пьеса чрезвычайно актуальна и для украинского, и для европейского зрителя. Розенкранц и Гильденстерн в моей версии превратились в ведущих популярного политического ток-шоу «Детектор лжи» и в прямом эфире ведут журналистское расследование в связи с неожиданным исчезновением Гамлета. По жанру это политический детектив, по основному посылу — спектакль-предупреждение. Наш зритель, безусловно, увидит в этом материале отображение знакомых украинских событий.