«Бессрочный договор с небытием…»

Газета «Время» от 16 мая 2013 года

http://timeua.info/160513/74835.html

Александр Анничев

В негосударственном театре «На Жуках» режиссер Ольга Терновая завершила работу над спектаклем «Ромео и Джульетта» по пьесе Вильяма Шекспира.

Это второе, после «Двенадцатой ночи», обращение театра к драматургии великого английского драматурга.

Предельно ограниченные размеры сценической площадки, сконструированной только для спектаклей малых форм, в моем сознании никак не подходили даже для предельно сконцентрированного пространственного решения (в своих микроскопических масштабах) такого мощного произведения. На мой взгляд, одна из самых насыщенных массовыми сценами пьеса Шекспира, зажатая тесными рамками «сосуда» вместимостью примерно в 12 кубометров, была не способна обрести полнокровную сценическую жизнь. Однако вопреки сомнениям спектакль получился предельно ясным и столь же чистым. Ольга Терновая так ювелирно поработала над пьесой, что это трудно назвать купированием текста — скорее была выполнена тончайшей работы огранка бесценного «самородка», превращенного умелыми женскими руками в искрящийся многочисленными гранями шекспировских фраз драгоценный медальон.

Режиссерский прием в этом случае сродни творчеству балетмейстера, так как особое место в спектакле занимает символический знак, передаваемый синхронно выверенными жестами в такт ритмической строки. Данность можно констатировать как вариант поэтического театра, но с большими оговорками, потому что присутствуют еще и характерные особенности многочисленных действующих лиц. Осложняет действие и то, что один артист играет двоих персонажей. В этом случае прослеживается тонкая взаимосвязь между особенностями одного шекспировского героя и другого. Наиболее точно это выражено у Евгения Педина, объединившего в себе Меркуцио и Бальтазара — друга и слуги Ромео. В этом присутствует определенная смысловая нагрузка, ведь оба принимают непосредственное участие в судьбе Ромео: один — причина, другой — следствие его жизненной драмы.

Та же тенденция выражена в режиссерском замысле, но слабее воплощена на сцене Максимом Муровайко в роли Тибальта и Париса — брата и того, кого прочат в женихи Джульетты. Сразу троих персонажей «взвалил» на себя Дмитрий Терновой. На его долю выпали: глава враждующего семейства Капулетти, брат Лоренцо и князь Эскал. К сожалению, их сценического единения в одном исполнителе не произошло в силу того, что Дмитрий постарался наделить их совершенно противоположными характерными особенностями, чего нельзя делать в заданных режиссером стилевых особенностях спектакля.

Поразительно точно работают Александра Рыбина (леди Капулетти), Ирина Бондаренко (Кормилица), Анастасия Терновая (Джульетта), Наталья Чопик (Розалина). Здесь важная роль отводится текстовому обозначению персонажа, но, что очень существенно, это происходит по принципу выразительных средств, некогда определенных функций хора древнегреческого театра, в котором важное место занимает эмоциональная тональность солирующего, поддерживаемая большинством исполнителей.

Илья Панасенко (Ромео), вне всякого сомнения, должен был пасть жертвой драматических обстоятельств. И раз уж ему выпала такая сценическая доля, то и выражать её надо предельно ясно. Дебютировавший в этой роли исполнитель стал заложником поэзии Бориса Пастернака, требующей не столько переживаний, сколько смысловой нагрузки и глубокого понимания значения произносимых строк. Увы, в данном случае оказалось недостаточно только того, что и Илья, и Ромео примерно одного возраста. Для того чтобы произнести у гроба возлюбленной:

Любуйтесь ей в последний раз, глаза!

В последний раз ее обвейте, руки!

И губы, вы, преддверия души,

Запечатлейте долгим поцелуем

Бессрочный договор с небытием…

– необходимо найти, понять и осознать нечто большее, выходящее за рамки элементарных представлений о жизни, смерти и любви.

Красивый, только очень сложный спектакль придумала Ольга Терновая! Над таким спектаклем надо работать постоянно, точно так же скрупулезно, как и проделанная работа над драматургическим шедевром. Поэтическая драма — сущее «наказание» для режиссера и актеров. Поэтому, дорогие мои, вы прошли только первый и не самый трудный этап в поиске шекспировской истины. Форма настолько интересна, что заставляет желать большего содержания. Это режиссерский спектакль, а потому все зависит только от умения Ольги Терновой создать сложную систему сообщающихся сосудов, где от уровня одного наполнения зависят все сопутствующие.