07.05.2010

Шекспир остался бы доволен

Газета «Время» от 7 мая 2010 года N 325

Александр Анничев

Полной неожиданностью для многих стало известие о премьере шекспировской «Двенадцатой ночи» в камерном театре «На Жуках».

Настораживало не только то, что пьеса великовата для очень маленькой сцены, но и то, что она требует особой постановочной культуры. Здесь необходимы хорошо костюмированное действо и виртуозное владение сложным поэтическим текстом, часто прерывающимся прозаическими диалогами.

Сомнения оказались напрасными, так как уже после первого выхода актеров стала ясна цель, преследуемая режиссером-постановщиком Ольгой Терновой, — увлекательная игра с вовлечением в союзники зрителей. Надо признать: контакт был установлен быстро и на очень выгодных условиях, с той лишь разницей, что исполнители не следовали за нашей щедрой реакцией, а «гнули» линию Шекспира. Простые, но удачно стилизованные костюмы соответствовали традиционному пониманию эпохи и людей, её представляющих. Подкупала лаконичная подача разумно купированного текста и несколько ироничное выявление самых ярких качеств характера персонажей. Прием сложный, но при удачном воплощении позволяет выстраивать взаимоотношения героев лирической комедии, не сосредотачивая внимание зрителя на подробных мелочах экспозиционного характера. Иными словами, отказываясь от демонстрации чувств, они постоянно заняты конкретным действием.

На удивление профессионально овладели выразительными средствами, предложенными режиссером, Александр Тимченко (Орсино) и Алексей Чепалов (Себастьян). К сожалению такой причастности не проявилось в игре Дмитрия Тернового, а уж кому, как не Шуту, надо быть в данном спектакле лидером жанровой природы. Если, а такое не исключено, режиссер поставил задачу подобным образом выделить шута и, в отличие от других персонажей, наделить его реальным восприятием жизни, то это необходимо делать, не выходя за рамки ансамблевого исполнения. К примеру, так, как мы воспринимаем солиста большого хора. Однако роль не дает столь широких возможностей для такой трактовки, поскольку основное место и в пьесе, и в спектакле занимает четко обозначенный любовный треугольник Цезарио — Оливия — Орсино.

В чем суть интриги? Герцог Орсино добивается руки юной графини Оливии (Лилия Ежак), но она, похоронив брата, носит траур и не принимает посланцев герцога. Орсино берет на службу юношу по имени Цезарио, которого посылает к Оливии, дабы еще раз напомнить ей о своем чувстве. На самом деле Цезарио — это переодетая девушка Виола, влюбившаяся в Орсино. Оливия, еще раз отвергнув предложение графа, влюбляется в Цезарио. Ситуация патовая, из которой необходимо найти выход, и Шекспир его находит. Считавшийся погибшим Себастьян, брат-близнец переодетой девушки, на самом деле не утонул, а выбрался живым из пучины волн и по стечению обстоятельств появился во дворце Оливии. В финале спектакля сыграли две свадьбы — Оливия досталась Себастьяну, а Виола стала супругой Орсино.

Если бы только это… Пьеса Шекспира густо населена яркими характерами, создающими особый колорит некой сказочной Иллирии. А так как страна вымышленная, то и её обитатели соответственно выписаны довольно фантасмагорично, однако все они принимают самое непосредственное участие в развитии сюжетной линии. Многоплановые срезы представителей разных слоев общества являют собой масштабную картину, на обозрение которой необходимо два с половиной, а то и три часа. Ольга Терновая, словно опытный пластический хирург, проделала сложную операцию по сокращению текста, не повредив в фабуле ни одного нервного узла. Швы, соединяющие ткань пьесы в спектакле, для меня остались незамеченными, хотя перед тем как отправиться на премьеру, дважды внимательно прочитал «Двенадцатую ночь». Восторгаюсь, хорошо зная на собственном опыте, какого труда это сокращение требует.

Конечно же, спектакль получился о любви и о том, что из любой, даже самой сложной ситуации, жизнь обязательно подскажет нам выход.

Ничего ничему не противопоставляя, никого не поучая и не опровергая вечных истин, спектакль несет атмосферу прозрачных, не затуманенных, возвышающих зрителя чувств.